Неоспоримая - Елена Тодорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Анастасия Романовна!
Стася вздрогнула всем телом, когда из темноты деревьев к ней вынырнул незнакомый мужчина. Но незнакомым он ей показался только вначале, потом она узнала Труханова.
Девушка непроизвольно сильнее сжала кожаный ремешок сумки и напряженно уставилась на него.
– Анастасия Романовна, – с театральным восклицанием сказал Динамит, – позвольте от всего сердца поздравить вас с днем рождения!
– Что ты, с*ка, себе позволяешь? – процедил Аравин, выступая вперед.
– Да вот... пришел поздравить твою красавицу, – фальшивя улыбкой, протянул Стасе букет шикарных черных роз. – Честно говоря, я истосковался по вашей сладкой парочке.
Сладкова застыла, не решаясь принять от Труханова столь странный букет. У нее от него мороз по коже пошел.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила она, оставаясь стоять на месте.
Тогда Динамит сам сделал шаг в ее сторону и пихнул в руки букет. Из уст Стаси слетел испуганный вскрик, но Аравин тут же шарпанул на себя дорогую алую обертку и бросил букет на подъездную дорожку прямиком под ноги Труханову. Оттолкнул его за грудки в сторону, подальше от Стаси. Наблюдая, как тот качнулся на пятках, но удержал равновесие, сделал молниеносный размах.
Удар пришелся Динамиту в переносицу. Он крякнул и коротко застонал от резкой боли. А затем ринулся к Аравину с ответной атакой. Егор уклонился, но кулак Труханова царапнул левую скулу.
Завязалась банальная уличная драка без правил и тактики. Только сила и ярость управляли мужчинами. Руководствовались не желанием кому-то доказать свое мастерство, а диким стремлением искалечить и причинить боль.
Когда подоспели Прохоров с Гришей и растянули обезумевших бойцов, оба были в крови и грязи.
– Если ты, Динамит, когда-нибудь еще хоть слово скажешь о ней... – тяжело дыша, грубо пробасил Аравин. – Если просто произнесешь ее имя... или, не дай Бог, еще раз приблизишься... – утирая сочившуюся из носа кровь, зло ухмыльнулся. – Моя ответка по вкусу тебе не придется. Я убью тебя, Динамит. Я тебя убью, и глазом не моргну, – с пугающей легкостью, словно напевая, произнес Егор. Засмеялся, приводя своим безумием в немой шок всех присутствующих. – И я, мать твою, не шучу. Я просто больше не собираюсь тебя терпеть, – стремительно сменил выражение своего лица, становясь серьезным. – Ты, с*ка, думаешь, мне пояс твой нужен? Ты, бл*дь, думаешь, мне свой нужен? Профессиональный бокс? Мне пох*й на все это дерьмо! Почти пятнадцать лет я жил на ринге только потому, что не имел других вариантов. Бокс – не конечная цель. И мне наср*ть, даже если меня дисквалифицируют.
Динамит не делал никаких попыток стереть с лица кровь. Просто стоял и слушал Аравина.
– Что ж... – сказал он. – Ты больной ублюдок, если говоришь правду. Но мне плевать на это, Волчара! На твой психоз и малолетку твою плевать! И как давно ты ее трахаешь, мне тоже пох*й. Я собираюсь победить любой ценной. Я, бл*дь, буду тебе сниться. Если надо, и твоей девчонке заодно. Я буду удавкой, не позволяющей свободно двигаться и дышать полной грудью.
Труханов оперировал обширной информацией, мог свободно ею поделиться с нужными людьми и создать Аравину проблемы. Только не это ему было нужно. Он работал над моральным состоянием своего соперника. Он, мать вашу, с самого начала учуял, что эта маленькая сучка крайне важна для Волчары. И он, черт возьми, не ошибся. Динамит хотел, чтобы Аравин дошел до боя и вышел на ринг психологически уязвимым.
– Не получится, Труханов, – спокойно заявил Егор, когда соперник уже развернулся, чтобы уйти. – Я знаю о девушке, которую ты закопал, – эта фраза прорезала воздух, будто кровавая молния. Все, кроме Аравина, застыли. Дышать перестали. – Я нашел ее. Свидетель есть. Место захоронения знаю. Сам лично там побывал. Своими глазами видел.
Труханов медленно развернулся и засмеялся, будто услышал немыслимый бред. Только вот глаза выдали тот факт, что он, с*ка, наконец, занервничал.
– Что?
– Лесополоса на западе, вблизи Левино. Инна Матвеева, пропавшая без вести в две тысячи десятом, – сухо выдал голые факты Аравин.
– Откуда... Что за бред?
– Твой брат, – едва Аравин узнал о том, что братья Трухановы не в ладах, нашел того в Санкт-Петербурге. Много чего рассказал тот ему. За хороший куш сдал Динамита слету. – С*ка, даже родной брат тебя ненавидит. Сказал, что тебя, тварь, нужно было задушить еще в младенчестве.
– Мой брат – конченный наркоман! За бабло он и не такое расскажет.
– Я тоже так подумал. Пока не раскопал, не сопоставил все сказанные им факты. Теперь мой человек наблюдает за могилой. Я держу тебя на прицеле, Динамит. Так что не вздумай туда соваться. Пойдешь заметать следы, считай, рядом выроешь себе могилу. Намеренно все это говорю при них, – небрежно раскинул руки по сторонам. Гриша, Прохоров, Стася едва дышали, шокированные свалившейся на них информацией. – Они будут молчать, сколько нужно. И ты их не тронешь. Иначе... все всплывет.
– Значит так, Аравин?
– Я всего лишь нашел информацию, Динамит. Не собирался ее использовать, пока ты вел себя относительно разумно.
Лицо Труханова исказила гримаса бессильного гнева.
